Дерусификация в СССР
Мощный скриншот из советской газеты сталинской эпохи (см. заглавную картинку). Как говорят наши соседи, просто нет слiв. Написано там следующее:Дерусификация городов на Украине (украинизация)… находится сейчас на первой стадии своего развития.По факту, кстати, совершенно верно. До революции города на Украине никогда не были украинскими. Они были основаны как русские города в эпоху Древней Руси, некоторые потом стали польскими или преимущественно еврейскими по населению. Украинские названия, украинский язык и культура появились уже в 20-м веке, как итог советской политики.Сейчас некоторые пишут, что во всём виноват Ленин, тогда как уже Сталин был государственником и патриотом России, который весь советский БЛМ свернул. Теория красивая, но фактами она, к сожалению, не подтверждается. Усиленная украинизация России шла все 1920-е годы, а в 1930-х Сталин её слегка умерил, но даже и не подумал сворачивать. Последующие руководители СССР сталинскую политику украинизации продолжили — с тем только нюансом, что при Ленине и Сталине украинизацией занимались по большей части еврейские кадры, а в позднем СССР — выращенные ими украинские.Историк Александр Дюков цитирует фрагмент известного дневника сотрудника ЦК КПСС Анатолия Черняева (ссылка): 22 апреля 1972. Когда я был последний раз у Б. Н. [Пономарева] в больнице, он мне кое‑что порассказал о том знаменитом Политбюро, которое заседало с утра до вечера по национальному вопросу.Обсуждался доклад Андропова в связи с обнаруженным на Украине документом. Написан он еще в 1966 году группой националистов. Суть – против «русификации» и за отделение.Между тем, как говорил на ПБ Пономарев, никогда за всю историю Советской власти не было такой «украинизации» Украины. Я, говорит, привел такой факт – ведь со времен Мануильского и еще раньше Пятакова и др. первыми секретарями на Украине были не украинцы: Коганович несколько раз, Постышев, Хрущев и др. Так было до Подгорного.А теперь – единственное «деловое» и «политическое» качество при подборе кадров – является ли украинцем? Если да – значит, уже хороший. Это сказал Щербицкий, который гораздо резче и самокритичнее выступал на ПБ, чем Шелест.Брежнев: Я, говорит, общаюсь с Петром Ефимовичем (Шелест) по телефону почти каждый день, говорим о колбасе, пшенице, о мелиорации и т. п. вещах. А ведь с 1966 года ему, и ЦК КП Украины известен этот документ, известна деятельность националистов, и ни разу ни одного слова он об этом мне не сказал. Не было для него тут со мной проблемы. Или: когда уже стало все это известно, поднимаю трубку, спрашиваю у Петра Нилыча (Демичев), что он об этом думает. Он стал заверять, что ничего особенного, разобрались, мол, и т. д. Такова позиция нашего главного идеолога.Вот так. А вообще‑то надо смотреть в корень. К Брутенцу сходятся некоторые армянские и азербайджанские нити. И ему рассказывают, что нелюбовь и даже ненависть к русским растет на почве распространения убеждения (которое, кстати, широко внедряет сам местный партийный и государственный аппарат – как алиби для себя), что все идет плохо потому, что все сверху зажато, а там – вверху – сидят русские и руководят некомпетентно, неграмотно, глупо.Отличие нынешнего национализма в том, что его главным носителем является именно национальный аппарат, а истоки его в том, что «бывшие колониальные окраины» живут много лучше, чем российская «метрополия», они богаче и чувствуют «свои возможности». Благодарность же – не политическое понятие.Кстати, вот это «окраины живут много лучше» — обеспечивалось не только тем, что в условных Грузии и Прибалтике смотрели сквозь пальцы на частный бизнес, но и в более высоких зарплатах за пределами РСФСР. Цитирую, например (ссылка):В 1927 г. глава СНК РСФСР Рыков констатировал: самыми передовыми республиками по оплате культработников являются Украина и Закавказье, самой отсталой – РСФСР, но попытки поднять зарплату учителям в России расцениваются «украинскими товарищами» как великорусский шовинизм. «Когда в Тамбовской губернии получали на 40-50 рублей меньше, это было в интересах национального самоопределения, а когда получают на 2-3 рубля больше, то это великорусский шовинизм», – описывал Рыков позицию украинцев.Напомню, что нарком просвещения Луначарский жаловался на 10-м съезде, что на финансирование школ советская власть выделяет в 10 раз меньше денег, чем выделяла Российская Империя, что учителя в буквальном смысле нищенствуют, прося милостыню или подрабатывая проституцией (ссылка). Это был конец 1922 года. К 1927 году стало значительно лучше, однако всё же до «царского уровня» зарплаты учителей не дотягивали даже близко.И, да, как вы уже догадываетесь, товарищ Луначарский, «самый культурный из большевиков», идеи борьбы с великорусским шовинизмом полностью разделял. Вот его известные реплики, например:Конечно, идея патриотизма — идея насквозь лживая… Задача патриотизма заключалась в том, чтобы внушить крестьянскому парнишке или молодому рабочему любовь к „родине“, заставить его любить своих хищников…Пристрастие к русскому лиц
Мощный скриншот из советской газеты сталинской эпохи (см. заглавную картинку). Как говорят наши соседи, просто нет слiв. Написано там следующее:
Дерусификация городов на Украине (украинизация)… находится сейчас на первой стадии своего развития.
По факту, кстати, совершенно верно. До революции города на Украине никогда не были украинскими. Они были основаны как русские города в эпоху Древней Руси, некоторые потом стали польскими или преимущественно еврейскими по населению. Украинские названия, украинский язык и культура появились уже в 20-м веке, как итог советской политики.
Сейчас некоторые пишут, что во всём виноват Ленин, тогда как уже Сталин был государственником и патриотом России, который весь советский БЛМ свернул. Теория красивая, но фактами она, к сожалению, не подтверждается. Усиленная украинизация России шла все 1920-е годы, а в 1930-х Сталин её слегка умерил, но даже и не подумал сворачивать. Последующие руководители СССР сталинскую политику украинизации продолжили — с тем только нюансом, что при Ленине и Сталине украинизацией занимались по большей части еврейские кадры, а в позднем СССР — выращенные ими украинские.
Историк Александр Дюков цитирует фрагмент известного дневника сотрудника ЦК КПСС Анатолия Черняева (ссылка):
22 апреля 1972. Когда я был последний раз у Б. Н. [Пономарева] в больнице, он мне кое‑что порассказал о том знаменитом Политбюро, которое заседало с утра до вечера по национальному вопросу.
Обсуждался доклад Андропова в связи с обнаруженным на Украине документом. Написан он еще в 1966 году группой националистов. Суть – против «русификации» и за отделение.
Между тем, как говорил на ПБ Пономарев, никогда за всю историю Советской власти не было такой «украинизации» Украины. Я, говорит, привел такой факт – ведь со времен Мануильского и еще раньше Пятакова и др. первыми секретарями на Украине были не украинцы: Коганович несколько раз, Постышев, Хрущев и др. Так было до Подгорного.
А теперь – единственное «деловое» и «политическое» качество при подборе кадров – является ли украинцем? Если да – значит, уже хороший. Это сказал Щербицкий, который гораздо резче и самокритичнее выступал на ПБ, чем Шелест.
Брежнев: Я, говорит, общаюсь с Петром Ефимовичем (Шелест) по телефону почти каждый день, говорим о колбасе, пшенице, о мелиорации и т. п. вещах. А ведь с 1966 года ему, и ЦК КП Украины известен этот документ, известна деятельность националистов, и ни разу ни одного слова он об этом мне не сказал. Не было для него тут со мной проблемы. Или: когда уже стало все это известно, поднимаю трубку, спрашиваю у Петра Нилыча (Демичев), что он об этом думает. Он стал заверять, что ничего особенного, разобрались, мол, и т. д. Такова позиция нашего главного идеолога.
Вот так. А вообще‑то надо смотреть в корень. К Брутенцу сходятся некоторые армянские и азербайджанские нити. И ему рассказывают, что нелюбовь и даже ненависть к русским растет на почве распространения убеждения (которое, кстати, широко внедряет сам местный партийный и государственный аппарат – как алиби для себя), что все идет плохо потому, что все сверху зажато, а там – вверху – сидят русские и руководят некомпетентно, неграмотно, глупо.
Отличие нынешнего национализма в том, что его главным носителем является именно национальный аппарат, а истоки его в том, что «бывшие колониальные окраины» живут много лучше, чем российская «метрополия», они богаче и чувствуют «свои возможности». Благодарность же – не политическое понятие.
Кстати, вот это «окраины живут много лучше» — обеспечивалось не только тем, что в условных Грузии и Прибалтике смотрели сквозь пальцы на частный бизнес, но и в более высоких зарплатах за пределами РСФСР. Цитирую, например (ссылка):
В 1927 г. глава СНК РСФСР Рыков констатировал: самыми передовыми республиками по оплате культработников являются Украина и Закавказье, самой отсталой – РСФСР, но попытки поднять зарплату учителям в России расцениваются «украинскими товарищами» как великорусский шовинизм. «Когда в Тамбовской губернии получали на 40-50 рублей меньше, это было в интересах национального самоопределения, а когда получают на 2-3 рубля больше, то это великорусский шовинизм», – описывал Рыков позицию украинцев.
Напомню, что нарком просвещения Луначарский жаловался на 10-м съезде, что на финансирование школ советская власть выделяет в 10 раз меньше денег, чем выделяла Российская Империя, что учителя в буквальном смысле нищенствуют, прося милостыню или подрабатывая проституцией (ссылка). Это был конец 1922 года. К 1927 году стало значительно лучше, однако всё же до «царского уровня» зарплаты учителей не дотягивали даже близко.
И, да, как вы уже догадываетесь, товарищ Луначарский, «самый культурный из большевиков», идеи борьбы с великорусским шовинизмом полностью разделял. Вот его известные реплики, например:
Конечно, идея патриотизма — идея насквозь лживая… Задача патриотизма заключалась в том, чтобы внушить крестьянскому парнишке или молодому рабочему любовь к „родине“, заставить его любить своих хищников…
<…>
Пристрастие к русскому лицу, к русской речи, к русской природе… это иррациональное пристрастие, с которым, может быть, не надо бороться, если в нём нет ограниченности, но которое отнюдь не нужно воспитывать.
