ФСБ хочет поставить под контроль все контакты ученых с иностранцами. Для этого спецслужба создаст свои «госуслуги». Чем это грозит российской науке? Разбор T-invariant
3 февраля газета «Ведомости» сообщила, что правительственная комиссия по законопроектной деятельности одобрила законопроект министерства науки и высшего образования РФ, согласно которому все «субъекты научной деятельности» в стране будут обязаны информировать Федеральную службу безопасности о своем сотрудничестве с иностранцами через специальную информационную систему. Издание T-invariant изучило инициативу — и рассказывает, какие ресурсы понадобятся для создания и поддержки «госуслуг для контроля за учеными», почему в нынешнем виде новая норма осложнит работу исследователям, чиновникам и даже самим силовикам и что думают о грядущих изменениях сами представители научного сообщества. «Медуза» публикует этот материал с незначительными правками.
3 февраля газета «Ведомости» сообщила, что правительственная комиссия по законопроектной деятельности одобрила законопроект министерства науки и высшего образования РФ, согласно которому все «субъекты научной деятельности» в стране будут обязаны информировать Федеральную службу безопасности о своем сотрудничестве с иностранцами через специальную информационную систему. Издание T-invariant изучило инициативу — и рассказывает, какие ресурсы понадобятся для создания и поддержки «госуслуг для контроля за учеными», почему в нынешнем виде новая норма осложнит работу исследователям, чиновникам и даже самим силовикам и что думают о грядущих изменениях сами представители научного сообщества. «Медуза» публикует этот материал с незначительными правками.
ФСБ будет получать информацию о сотрудничестве ученых с иностранцами через специальную систему
Согласно поправкам, все вузы и НИИ, а также другие «субъекты научной, научно-технической и инновационной деятельности», государственные и частные, обязаны передавать сведения о всех «планируемых работах», в которых есть любое участие иностранных граждан и организаций, а также российских юрлиц, учредителями которых являются иностранцы или зарубежные организации.
Информацию эту надо будет подгружать в ЕГИСУ НИОКТР (единая государственная информационная система учета научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ гражданского назначения), и уже там сотрудники спецслужб смогут оценить планируемые международные научные контакты на предмет угроз национальной безопасности. В документах к законопроекту это звучит так: «Механизм согласования планируется реализовать в ЕГИСУ НИОКТР путем создания для ФСБ России личного кабинета, аналогичного личному кабинету ФГБУ „Российская академия наук“».
Отдельно отмечается, что даже если договоры или разработки с участием иностранных физлиц и юрлиц не предполагают «финансовых обязательств со стороны российских научных организаций», на них также необходимо получать согласование ФСБ в системе ЕГИСУ НИОКТР.
Более того, все образовательные и научные организации должны в срок до 1 декабря 2025 года разместить сведения о любых международных договорах (возмездных и безвозмездных) с иностранными физлицами и юрлицами, которые были заключены до вступления в действия новых правил (и если их действие планируется на момент до 1 декабря 2025 года) для проверки сотрудниками ФСБ.
Сам закон (за исключением отдельных положений) вступит в силу с 1 сентября 2025 года. Учет договоров в ЕГИСУ НИОКТР будет вести Минообнауки. Однако предполагается, что для научных организаций и вузов, выполняющих научные работы в рамках госзадания за счет средств бюджета, закон вступит в силу с 1 марта 2026 года, а для остальных структур норма будет действовать с 1 сентября 2028-го. Пока не ясно, как это соотносится с тем, что вносить информацию в систему ЕГИСУ НИОКТР необходимо уже в этом году.
Правительство также планирует утвердить перечень направлений научной и научно-технической деятельности, а также экспериментальных разработок, участие в которых иностранных физических и юридических лиц станет возможно только по согласованию с ФСБ.
ФСБ обещает не нарушать «свободу научного творчества». В РАН спецслужбе верят
Отдельно в законопроекте отмечается, что «механизм контроля со стороны ФСБ позволит усилить контроль за передачей результатов научной деятельности за пределы РФ, не нарушая свободу научного творчества и не создавая препятствий» для работы вузов и НИИ. И свой контроль ФСБ планирует осуществлять «параллельно с экспертизой, осуществляемой ФГБУ „Российская академия наук“ посредством ЕГИСУ НИОКТР».
Так как финансирование исследований и разработок происходит разными формами (госзадание, субсидии, гранты, и т. д.), то свою проверку ФСБ планирует проводить на разных этапах:
- при планировании проведения конкурсных процедур (позволит исключить влияние на сроки проведения самих процедур);
- на этапе оценки конкурсных заявок (параллельно с оценкой заявок экспертами);
- на этапе заключения контракта/соглашения (указанный способ согласования несет риски нарушения сроков заключения контракта/соглашения государственными заказчиками).
Управление президента РФ по научно-образовательной политике попросило учесть их замечания к этому законопроекту. Любые российские вузы и НИИ уже по действующему законодательству не могут получить одобрение на договоры о любом международном сотрудничестве, если иностранный участник (не важно, физлицо или юрлицо):
- зарегистрирован в «недружественном» государстве (всего 49 стран);
- имеет паспорт недружественной страны;
- является человеком или организацией, которые связаны с деятельностью «нежелательных организаций»;
- является человеком или организацией, которые «несут угрозу нацбезопасности РФ» (что значит эта формулировка, не уточняется);
- имеет ограничение на въезд в РФ;
- имеет непогашенную судимость в РФ.
При работе над новым законопроектом следует учесть эти уже имеющиеся ограничения, пишет в своем заключении заместитель начальника управления по научно-образовательной политике при президенте РФ Елена Нечаева.
Представители НИЦ «Курчатовский институт» (головная научная организация РФ по так называемым проектам «мегасайенс», предусматривающим международное сотрудничество) и РАН не имеют возражений, следует из их заключений. Разработанный документ «отвечает продвижению национальных интересов и достижений национальной науки на международной арене», сообщает президент РАН, академик Геннадий Красников.
Подробнее о роли Курчатовского института в современной науке РФ
ФСБ пытается поставить под контроль контакты ученых с иностранцами уже 10 лет. Давление усилилось после начала войны в Украине
Это не первая попытка ФСБ усилить контроль над международными контактами ученых. Почти 10 лет назад сотрудники МГУ рассказали журналу Nature, что теперь их публикации должны проходить «премодерацию» в ФСБ перед тем, как отправляться в научные журналы или на конференции. Тогда руководство МГУ и чиновники Минобрнауки утверждали, что поводов для беспокойства нет. Введение новых правил связали с расширением законодательства о гостайне, которое произошло в мае 2015 года на фоне первой фазы вторжения РФ в Украину. Академик РАН, правозащитник Юрий Рыжов отмечал, что проректор по режиму или первый отдел «во всех вузах были, есть и будут, но даже в советские времена они не читали научных статей».
Вот как вспоминает те события в интервью T-invariant математик из ведущего столичного университета:
Меня позвали в канцелярию и показали под роспись приказ по университету [о «премодерации» публикаций в ФСБ]. Формально акты экспертизы, кажется, никто никогда не отменял. По факту их в 1990-е перестали требовать многие (но не все) российские журналы. Потихоньку в последние годы некоторые к ним вернулись, но опять же, далеко не все. За границей мы публиковались без актов экспертизы и после 2015-го. Всерьез акты экспертизы на все, включая тезисы и доклады российских конференций и любые зарубежные публикации и доклады, начали требовать в нашем университете уже после моего окончательного отъезда, это 2022-2023 годы.
Молодой подмосковный физик из крупного НИИ также почувствовал изменения после 2015 года:
У нас руководство довольно адекватное. Формальную отчетность заполняют, сотрудников не кошмарят. Как раз девять лет назад в каждом отделе появилась комиссия, которая на каждый доклад или статью пишет под кальку заключение о том, что исследование не содержит гостайны.
Я боюсь, что могут начать выдавливать нелояльных ученых из грантов. Введут дополнительный фильтр, чтобы в руководителях грантов не было людей с активной гражданской позицией. Я на себе уже почувствовал, теперь меня не пускают на мероприятия, на которых допуск обеспечивает ФСО. Хотя у меня нет административных дел, задержаний. Мое предположение, это из-за того, что я в 2022 году баллотировался в мундепы в Москве. Или потому что подписывал письмо против войны.
Фиксируют возросшую активность «первого отдела» в своих вузах и НИИ и другие московские и региональные исследователи, опрошенные T-invariant. Особенно присутствие «людей в погонах» в жизни ученых увеличилось после начала вторжения в Украину в 2022 году, считает физик из Санкт-Петербурга:
Да, они (сотрудники ФСБ) просто на голову свалились с началом войны. Никак до этого с ними не взаимодействовали. Многие годы ходили слухи, что надо будет что-то согласовывать, но по факту ничего не было. Уже много лет каждую публикацию надо «одобрять» у начальства, но этого не происходит. Кто конкретно должен был смотреть наши статьи, я не знаю, мы просто публиковались и уже по факту извещали вуз в специальной базе. За мои годы в университете я эту процедуру проходил один раз, когда российский журнал потребовал от нас подтверждения ее прохождения.
Уровень присутствия сотрудников ФСБ практически не менялся и никуда не исчезал все эти годы, считает биолог, работающий в сибирском НИИ:
Как мы понимаем, в советское время при каждом научном институте (особенно если велись какие-то «закрытые» работы) и в университетах, всегда был и есть первый отдел. С тех пор как я начал вести какую-то осознанную публикационную активность в 1995 году, мы всегда получали экспертные заключения, к ним относились все формально, но нужно было понимать, что его нужно подписать в этой неприметной комнатке с названием «первый отдел».
Мне странно слышать, что контроль со стороны спецслужб усилился или вернулся. В нашем институте [в Сибири] он всегда был на моей памяти. Всегда, когда мы возвращались с международных конференций, нужно было заполнить бумажку, в которой перечислялись имена, с кем ты контактировал, а еще надо было оставить предложения, как говорится, для развития народного хозяйства. Абсолютно дебильная форма, но что делать. В какой-то момент ко мне начали ходить эти ребята [из первого отдела] с настойчивыми предложениями делать регулярные, как они выразились, отчеты и сводки, ну то есть стучать на коллег. Я отказался, точнее послал физически.
Однако, по мнению ученого, с бумагами из «первого отдела» были серьезные проблемы: «Как сейчас выяснилось, вот в этих всех судах по гиперзвуку и госизмене эти заключения, полученные по всей процедуре, никого не спасают ни от судов, ни от преследований». Собеседник T-invariant имеет в виду многочисленные дела, в рамках которых ФСБ сегодня массово преследует ученых, занимающихся гиперзвуковыми технологиями.
Подробнее о некоторых из этих дел
Также спецслужба инициировала уголовные дела в отношении крупных ученых, которые не связаны с военной тематикой. Их преследут за якобы недостаточно качественные научные результаты или за недоказанные донаты ФБК. Одному учёному грозит срок вплоть до пожизненного по делу, где доказательством служит символика с украинским флагом. Массовые преследования со стороны ФСБ были также в отношении ученых, которые подписали открытое письмо против войны или оказались в раскрытых данных ФБК.
Тем не менее, после 2015 года спецслужба не предпринимала новые попытки законодательно ужесточить согласование научного сотрудничества с иностранцами и зарубежными партнерами. Впрочем, за это время ФСБ и без изменений нормативной базы взяла под контроль всю сферу образования и науки. Можно предположить, что нынешний заход в эту сферу окажется гораздо проще, чем 10 лет назад, и вряд ли будет снова сопровождаться публичной критикой со стороны ученых и академиков. Скорее наоборот — появление законопроекта, по мнению многих собеседников T-invariant, вызовет облегчение.
Хотя президент РАН Геннадий Красников и одобрил законопроект без открытого обсуждения с членами Академии или Президиумом РАН, анонимно члены РАН, опрошенные T-invariant, не исключают позитивного развития событий. «В последние годы стали снова толкать в сторону соблюдения старых советских правил, которые никто не отменил, но все успешно забыли и игнорировали. Как сработает этот закон, не известно. Может, это защитит ученых от эфэсбэшных преследований, уменьшит количество уголовных дел. А может нет, и в худшем случае любая публикация в зарубежном журнале станет предоставлением сведений иностранным государствам», — считает один из членов Академии.
Новый законопроект и правда может иметь позитивные последствия. Но только если ФСБ сама будет соблюдать прописанные нормы
Практически во всех делах о госизмене и гостайне в отношении ученых одна из главных проблем — то, что контакты обвиняемых с зарубежными партнерами происходили с разрешения специальных экспертных комиссий. Согласно многолетнему регламенту, именно эти комиссии давали одобрение на публикации, совместные проекты и выступления на конференциях, за которые потом были предъявлены обвинения. Важно то, что работают эти комиссии внутри научных организаций, и в их состав входят научные сотрудники. Теоретически именно на комиссиях лежит ответственность за то, что материалы, которые, по мнению ФСБ, являлись секретными, попадали в открытый доступ.
Дальше возникала коллизия: ФСБ ни разу не предъявила экспертным комиссиям никаких обвинений за «пособничество изменникам родины» и в то же время не учитывала их мнение, а при возбуждении уголовных дел просто игнорировала тот факт, что ученые действовали с соблюдением всех правил. Поэтому требование к РАН и Минобрнауки урегулировать со спецслужбами это противоречие и создать новый регламент взаимодействия выдвигалось давно.
Особенно активно запрос на эту тему со стороны ученых стал звучать в последние три года в связи с делом «гиперзвуковиков». После массовых арестов всех беспокоил вопрос: если соблюдение старых правил уже никого от ареста не спасает, что должны делать ученые, чтобы не быть обвиненными в разглашении гостайны или госизмене? Ответ на него дан в новом законопроекте, который фактически перекладывает ответственность за «передачу результатов научной деятельности за пределы РФ» на саму ФСБ.
Как на практике теперь будет осуществляться международное сотрудничество, никто толком не знает. Никто из собеседников T-invariant не надеется на то, что силовики будут оперативно согласовывать тематику исследований и состав научных коллабораций, а также быстро разбираться, какую статью публиковать можно, а какую нет. Но на то, что сажать за выступления на конференции в Китае будут меньше, надежда есть. Работа ученых теперь станет намного медленнее и труднее, зато, возможно, безопасней. Впрочем, это лишь надежды — и научные работники сами признают, что сбудутся они едва ли.
Скорее всего, контактов ученых с иностранцами теперь станет меньше. Российская наука столкнется с риском «провинциализации»
Принципиальное изменение состоит в том, что ФСБ теперь хочет официально влиять на содержательную часть открытой гражданской науки и для этого меняет законодательство, обращает внимание доктор физико-математических наук Андрей Цатурян. Сведения о работах, входящих в реестр результатов НИОКТР военного, специального или двойного назначения, в ЕГИСУ не представляются — и здесь изменений не планируется. Этот факт отдельно прописан в документах к законопроекту. Значит, «новые госуслуги» облегчают доступ ФСБ к тем научным сферам, которые раньше контролировать было сложнее.
Обратная сторона этого контроля — усложнение международного сотрудничества. «Этот эффект уже и сейчас есть, — отмечает экономист Андрей Яковлев, приглашенный исследователь Центра Дэвиса Гарвардского университета. — Но ощущение. что упорядоченность этого дела кого-то застрахует от подозрений и обвинений, ложное. Наоборот, оно только усилит чувство страха. Количество зарубежных публикаций упадет в разы. Люди сами не захотят иметь научные связи с иностранцами».
Интервью Андрея Яковлева «Медузе»
«Предлагаемые изменения в законодательстве естественным образом затормозят сотрудничество российских исследователей с зарубежными партнерами, — подтверждает бывший ректор одного из российских вузов. — Согласование (да еще с такой закрытой организацией как ФСБ) — это бюрократические проволочки, куча бумажной волокиты, и это будет останавливать многих руководителей российских организаций даже от попыток согласования. Главный результат этого — дальнейшее отгораживание российской науки от мировых достижений и тенденций, и, как следствие, провинциализация российской науки». Можно ожидать и другие непрямые эффекты ужесточения регулирования научных проектов, отмечает собеседник T-invariant:
Во-первых, введение нового механизма открывает дорогу запросам со стороны ФСБ на расширение своей штатной численности, на расширение числа прикомандированных сотрудников спецслужбы к вузам и исследовательским организациям. Таких протираюших штаны никчемных службистов в российских вузах и так стало много, и завтра их число может сильно вырасти. Эти люди, чтобы доказать свою нужность, занимают собой кучу людей в вузах и научных институтах, отвлекая их от действительно важной основной деятельности.
Во-вторых, может вырасти число уголовных дел в отношении российских ученых, что продолжит страшную динамику преследования в последние годы. С одной стороны, эфэсбэшники будут больше знать о текущих научных проектах. С другой — чтобы оправдать свою занятость, они будут стараться стряпать дела, обосновывая необходимость ужесточения законодательства.
В пояснительной записке и Финансово-экономическом обосновании законопроекта утверждается, что реализация закона «не потребует выделения дополнительных бюджетных ассигнований из соответствующих бюджетов бюджетной системы» и «будет осуществляться в пределах установленной штатной численности сотрудников». С одной стороны, такую формулировку можно считать почти кодовой для того, чтобы законопроект прошел через Минфин. С другой — из нее следует, что сами спецслужбы не сильно заинтересованы в том, чтобы закон заработал.
Принятие закона может не пойти на пользу даже самой ФСБ. Спецслужбе придется заниматься бюрократической волокитой
«Этот законопроект, скорее всего, нужен Минобрнауки и РАН гораздо больше, чем ФСБ, — предполагает доктор физико-математических наук Александр Костинский. — Руководителям научных ведомств хочется хоть как-то упорядочить взаимодействие с ФСБ по вопросам, связанным с иностранцами, неважно из каких зарубежных стран». Многие громкие «шпионские» процессы над учеными связаны как раз с «самым большим другом» РФ — Китаем, напоминает он.
Это говорит о том, что в научном сообществе России эта проблема осознается как очень существенная после череды необоснованных приговоров ученым, которые, в действительности, внутри своих организаций все согласовали по форме. Но эффект от применения закона может быть неожиданным для научных чиновников и ученых, так как закон очень сильно упростит доступ сотрудников ФСБ по всей стране к данным об уже действующих договорах с иностранными научными организациями и иностранцами. С другой стороны, само согласование будущего взаимодействия с иностранцами, конечно, выглядит туманно. И ФСБ оно, скорее всего, не нужно, так как в этом случае ответственность и дополнительная бюрократическая работа падает на них.
В то же время ситуация, которая сложилась в науке сегодня, напротив, «максимально удобна спецслужбам», продолжает Костинский:
Взаимодействие с иностранными коллегами сейчас происходит в серой зоне. Кого-то начальство отпускает в командировки, кого-то нет. Кому-то не рекомендует ездить в недружественные страны, где-то на такие контакты закрывают глаза. В таком бардаке найти объект для преследований намного проще, чем работать в условиях юридической и цифровой прозрачности. Да и откуда у ФСБ научно-техническая экспертиза по каждому такому проекту, например, со странами БРИКС, а также по договорам научно-технических фирм, которые занимаются обходом санкций? Одно дело — подобрать нескольких «лояльных» экспертов, чтобы кого-то посадить как шпиона и получить звездочки на погоны, другое — что-то многократно разрешать, как простой сотрудник заводского отдела технического контроля. Как будет осуществляться экспертиза договоров под контролем ФСБ, если в проекте закона сказано, что расширение штата и увеличение финансирования не предусмотрены?
Слабость проработки документа, по мнению Костинского, отражена в реакции на проект министерства цифрового развития РФ. С одной стороны, Минцифры просит около 18 миллионов рублей на доработку электронной системы, чтобы обеспечить личные кабинеты для ФСБ. С другой — не уточняет, сколько будет стоить ежегодно поддержание такой системы в работоспособном состоянии. Но в заключении на законопроект Минцифры настаивает на том, чтобы были указаны в явном виде «сведения об операторе системы». «Видимо, Минцифры не хочет, чтобы операционные расходы по поддержанию этого фрагмента системы лежали на них», — предполагает Костинский.
Ведомство также отмечает, что в законопроекте «отсутствуют какие-либо требования по информационной безопасности», что может привести к «утечке конфиденциальных сведений», хотя изначально законопроект направлен именно на усиление безопасности. Среди других рисков запуска «госуслуг для спецслужб» указаны зависимость от импортных технологий и недостижение целей создания системы.
В целом закон проработан так, что отвечает на главные вопросы, какими ресурсами и по каким правилам будет осуществляться согласование научной деятельности с ФСБ, а значит, в таком виде он никого не спасет и никому не поможет, а только осложнит работу всем: ученым, чиновникам, силовикам. Или просто сведет на нет любое международное сотрудничество, сократив его до объема советских времен.
Еще один материал T-invariant на «Медузе»
Редакция T-invariant
