Культурная революция в США и Ялта-2

Восьмидесятилетие Ялтинской конференции, которая заложила основы международного устройства после Второй мировой войны, выпадает на удивительный момент. В Соединённых Штатах, которые несколько десятилетий занимали позицию мирового гегемона, культурная революция.

Администрация Дональда Трампа не просто меняет концептуальные подходы, а расширяет пространство возможного в принципе. То, что казалось немыслимым, провозглашается официально и даже принимается как руководство к действию. И дело не в конкретных сюжетах, а в мировоззрении – как может и должен быть устроен мир.

Россия, как и многие другие государства, выражает неудовольствие состоянием дел после холодной войны. По окончании двухполюсной конфронтации ялтинско-потсдамская модель, формально сохранившаяся в дизайне ООН, по сути, закончилась – внутри системы исчез баланс.

Попытка приспособить к американской гегемонии институты, ставшие результатом договорённостей в конце мировой войны, не пошли на пользу ни институтам, ни гегемону.

Осознание тупика стало одной из причин перемен, которые происходят в восприятии Америкой своего места в мире. Позволяют ли процессы в Вашингтоне рассчитывать на договорённости о принципах международного общежития? Так получилось, что в их центре украинский вопрос, и именно его урегулирование могло бы стать основой для мировой перестройки. Или нет?

Острое противостояние России и Запада на Украине, безусловно, значимо для международного положения, но не является конфликтом, эквивалентным мировой войне. Мир не исчерпывается евроатлантическим пространством и связанными с ним проблемами. Украинская коллизия – следствие кризиса системы, заложенной в Ялте. И её главные участники – те же, что и тогда. Но быстро растущая роль в мировой политике и экономике принадлежит государствам, которые, скажем мягко, не обладали решающим голосом 80 и даже 35 лет назад. Показательно поведение Китая, который считает украинскую тему достаточно важной, чтобы обозначать своё присутствие, но уклоняется от прямой вовлечённости.

Гипотетические договорённости в рамках украинского урегулирования принципиальны с точки зрения отношений России и США/Запада, и это само по себе – фактор мирового значения, но далеко не единственный.

В публичном обиходе принято называть ялтинские переговоры «большой сделкой», что умаляет их значение. Этой «сделке» предшествовала самая кровопролитная в истории мировая война. Конечно, геополитическое соперничество испокон веку предусматривало размены самого разного рода, нередко циничные по природе. Но человеческая цена, заплаченная за ту победу, несравнима ни с чем. Как и вопиющая антигуманность поверженной идеологии. Из-за такого сочетания факторов созданная тогда система и работала в целом эффективно относительно долго – её моральный фундамент был солидным.

Сегодня слово «сделка» вновь в ходу с лёгкой руки президента США. И его принципиальная готовность к подобному типу отношений вызывает интерес, особенно на фоне догматической упёртости предшественников. Но нельзя забывать, что трамповское толкование сделки имеет мало общего с тем, как её понимают в общественно-политическом контексте.

Как бизнесмен, Трамп нацелен на быстрый практический результат, любой уход в детали – трата времени и отвлечение от сути. Заявить свой интерес, а также обозначить, что он считает законным интересом партнёра (то есть на что сам готов пойти) – вот содержание подхода. И далее добиваться реализации и первого, и второго. И главное: сделка – это и есть цель. Заключили – закрыли вопрос. К международной политике это применимо, когда речь идёт об отношениях с заведомо более слабым и зависимым контрагентом. Трамп потренировался на Колумбии или Панаме. До некоторой степени такой подход можно попробовать на Ближнем Востоке. Во-первых, ключевые игроки там глубоко интегрированы в систему разнообразных связей с США. Во-вторых, основные противоречия настолько тупиковы, что кое-кто готов согласиться на переворачивание доски. Совершенно не обязательно, что это что-то даст.

Что же касается давних сложных конфликтов с культурно-историческими корнями и геополитическим разворотом, как украинский, подход Трампа бессилен. Это, однако, не означает, что происходящее не содержит полезного потенциала. Стоит вернуться к началу – о культурной революции. Трамп отказывается от ключевого компонента: убеждения, что американская гегемония – это управление всем миром. В его понимании гегемония – способность добиться реализации (силой или другими средствами) конкретных интересов. Осознание американским истеблишментом, что Америке нецелесообразно быть повсюду – основание для возможного разговора о сферах интересов. Это и было предметом дискуссий в Ялте и Потсдаме. Сегодня такой разговор будет совершенно другим, а может, и вообще закончится, не начавшись. Но шанс на него немного увеличился по сравнению с тем, что было три-четыре месяца назад.

Автор: Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»

Российская газета